Библейские источники

Наши канонические евангелия, как исторические источники жизни Иисуса Христа, имеют неопровержимые для себя доказательства.
1) Древность евангелий засвидетельствована еще памятниками конца I и начала II в., — посланием Климента Римского, Св. Игнатия, "Учением 12-ти апостолов "и с особенною ясностью в последней четверти II в., именно, со времени Св. Иринея.
2) Подлинность, аутентичность евангелий, т.е. принадлежность их нашим евангелистам — Матфею, Марку, Луке и Иоанну заверяется для первых двух и 4-го евангелия Иоанна, мужем апостольским Папием Иеропольским (у Евсевия Ц.И. III, 39) в первой половине II в. и с полною определенностью для всех четырех у того же Св. Иринея. Поразительное дело! Евангелие 4-ое, как евангелие "духовное "по отношению к "телесным," имеющее особое значение для изображения божественной личности Иисуса Христа и потому подвергающееся самым ожесточенным нападкам со стороны рационалистов, располагает наиубедительными доказательствами своей подлинности, — и именно, в живом предании от Св. Иоанна чрез его ученика Поликарпа Смирнского, в свою очередь учителя Св. Иринея Лионского, торжественно свидетельствующего: "Иоанн, ученик Господа, возлежавший на Его груди, издал свое евангелие, во время пребывания своего во Ефесе Асийском "(Против ересей, III, I,1;ср. Ш, XI, 9).
3) Наконец достоверность евангельских рассказов не может подлежать сомнению, ибо ученики Иисуса Христа и их спутники имели возможность наблюдать жизнь Иисуса Христа и слышать непосредственно или чрез верное посредство (для Марка — ап. Петр, для Луки — ап. Павел) Его истинное учение

Апостол Пётр

По вознесении Христа и сошествии Св. Духа, ап. Петр действовал в Иерусалиме (Деян. 1-5 гл.). Вследствие гонения на христианскую общину, оставившие Иерусалим занесли христианство и в Самарию. Для окончательного утверждения в вере самарян, по указанию апостолов, отправился в Самарию ап. Петр с ап. Иоанном (Деян. 8:14), а затем он появляется на сирийско-финикийском берегу — в Лидде, Иоппии и Кесарии (Деян. 9:32-10:48), всюду проповедуя Евангелие и совершая чудеса. Потом, ап. Петр возвращается в Иерусалим, где, во время гонения поднятого Иродом-Агриппою, жертвою которого сделался ап. Иаков Зеведеев, был посажен в темницу; чудесным образом освобожденный (Деян. 12:10-12), он снова оставляет Иерусалим (12:17-19). Сюда он вернулся опять к апостольскому Собору (гл. 15). Здесь Кн. Деян. упоминает об ап. Петре в последний раз.
Отчасти параллельные с Кн. Деяний, отчасти восполняющие её свидетельства заимствуются из посланий ап. Павла. Так, ап. Павел упоминает в послании к Галатам (1:18), что он ходил в Иерусалим видеться с ап. Петром, чрез три года после своего обращения, т.е. 34-36 г., а потом встретил Петра в Иерусалиме чрез 14 лет, т.е. во время апостольского Собора (Гал. 2:1-10; Деян. 15); затем ап. Павел "сталкивается "с ап. Петром в Антиохии (Гал. 2:11), который совершал свое благовестническое путешествие, в сопровождении своей жены (1 Кор. 9:5). Этим заканчиваются сведения об ап. Петре и в посл. ап. Павла, хронологически простирающиеся до 57 или 58 г., т.е. года написания 1 посл. к Коринф. Итак, ап. Петр был в Иерусалиме до 34-35 г., когда ушел в Самарию. В Иерусалиме он присутствовал в 37-38 г., когда новообращенный Савл посетил Иерусалим (Гал. 1:18). Присутствие ап. Петра в Иерусалиме констатируется в 43-44 г. в то время когда царь Агриппа поднял гонение на апостолов (Деян. 12). Апостол Петр был в Иерусалиме в 48-50 г. во время апостольского Собора (Деян. 15). В 52-53 г. он встречается с Павлом в Антиохии (Гал. 2:11); затем продолжает свое благовестническое путешествие по востоку в 54-55 г. (1 Кор. 9:5), ибо послание к Коринфянам написано еще из Ефеса. Правда, за этот период 37-57 являются, по-видимому, не заполненными некоторые годы как 37-39; 40-44; 45-49. Не мог ли быть в эти интервалы ап. Петр в Риме? Источники не упоминают об этом. Однако к argumentum e silendo не следует прибегать. В особенности значительным представляется пробел от 43 (44) - 49 (50). Не мог ли быть в это время ап. Петр в Риме? Тем более, древнее свидетельство (бл. Иеронима) указывает на 42-ой год (2-ой год императора Клавдия), как год, когда ап. Петр впервые пришел в Рим. — Но во 1-ых, повествование Кн. Деяний об ап. Петре до Иерусалимского Собора ведется в таком смысле, что ап. Петр все это время действовал близ Иерусалима: из Самарии он быстро возвращается в Иерусалим (Деян. 8:25);предпринявши новое путешествие, во время которого был обращен сотник Корнилий (гл. 10), он скоро идет в Иерусалим обратно и доводит до сведения иерусалимских христиан о необычайном событии (обращении язычника-прозелита), гл. 11. Во 2-ых, пребывание ап. Петра в Риме церковное предание неизменно связывает с сопутствованием ему Иоанна Марка, который толковал и записал Петрово благовестие, по просьбе римлян. Между тем последний в 43-44 г. принял участие в благовестническом путешествии Варнавы и Савла по Малой Азии (Деян. 13). Правда, Иоанн Марк, по-видимому, убоявшись трудностей миссионерского дела (ср. Деян. 15:38), отстал в Пергии или Памфилии и возвратился в Иерусалим (Деян. 13:13).
Однако, всем этим исключается его путешествие около этого времени с ап. Петром в далекий Рим. Кажется, он все время оставался в Иерусалиме, где его мать Мария имела собственный дом (12:12), и откуда был взят Варнавою в путешествие после апостольского Собора (15:33). Как видим, до 57 г. у ап. Петра не было времени для посещения Рима, а тем более для долгого пребывания там. Апостол Петр не присутствовал в Риме в 59 г., когда ап. Павел писал туда свое послание. Он не был там в конце 62 или начале 63 г., когда ап. Павел прибыл в Рим на суд Кесаря. А слова пришедших к ап. Павлу в Риме иудеев: "Впрочем, желательно нам слышать от тебя, как ты мыслишь; ибо известно нам, что об этом учении везде спорят" (Деян. 28:22), — исключают до конца 62 г. проповедь здесь "апостола обрезания "(ср. Гал. 2:7), т.е. ап. Петра. Речь же ап. Павла римлянам о том, что он проповедует там, где имя Христово еще неизвестно и что он не созидает христианских общин на чужом основании (Рим. 15:20) — также делает невозможным допустить не только основание римской общины при помощи ап. Петра, но даже просто проповедь его там. Апостола Петра не было в Риме, когда ап. Павел два года сравнительно свободно (Деян. 28:30-31) пребывал там и оттуда писал свои послания Мало-Азийским церквам — Ефес., Кол., Флм., Тимофею, ибо в них нет о нем никакого упоминания и вообще указания. Ап. Петра не было в Риме в 64-65 г. и его спутник Марк в предполагаемом благовестническом римском путешествии находился в это время на востоке в Малой Азии и приглашался в последнем предсмертном 2 посл. к Тимофею (4.11) ап. Павлом в Рим для услуг ему.
Таковы данные свящ. текстов. Что же касается церковного предания, то оно представляется в следующем виде: Первое вполне ясное и определенное свидетельство церковного предания о проповеди ап. Петра и Павла в Риме и основании ими римской церкви встречается в 170 г. в ответном послании Дионисия Коринфского римской церкви (Евсевий Цер. Ист. II, 25; ср. IV, 23)... "и вот и вы этим напоминанием соединили насаждения, произращенные ап. Петром и Павлом в Риме и Коринфе, потому что оба они насадили нас, коринфян, и оба учили и оба в одно время пострадали." Спустя 12-15 лет о проповеди ап. Петра и Павла в Риме, об основании церкви ими — пишет Св. Ириней (против ерес. III, 1 ср. III, 3).
Церковный писатель конца II в., по имени Кай свидетельствует: "Я могу показать тебе трофеи апостолов. Приди только в Ватикан, или на дорогу Остийскую, — тотчас увидишь победоносные знаки основателей римской Церкви "(Евсевий Ц.И. II, 25). Тертуллиан (Прескрип. 35;против Скора XV; против Маркиона IV, 5) упоминает о мученической кончине в Риме также обоих апостолов — Петра и Павла. У бл. Иеронима — De viris illustr. (с. I) (ср. Euseb. Chron. I, 2) — в конце IV века сообщается, что ап. Петр, после управления Антиохийскою кафедрою, где он поставил своим преемником Еводия, и после посещения Понта, Галатии, Каппадокии, Азии и Вифинии, пришел в Рим для поражения Симона Мага во 2-ой год императора Клавдия и руководил римскою общиною в течение 25 лет и в последний год царствования Нерона был распят головою вниз (См. Ориген у Евсевия — Ц. И. III,1. М. быть, это предание является толкованием извест. слов И. Х., обращенных к ап. Петру — Ев. Ин. 21:18-20) и погребен на Ватиканском холме. Таким образом, у блаж. Иеронима мы встречаем наиболее расширительно и красочно выраженным церковное предание о пребывании ап. Петра в Риме. Оно пережило целые века, повторяется и ныне, хотя люди сколько-нибудь просвещенные уже отказываются утверждать вместе с блаженным Иеронимом 25-ти годичное епископское служение ап. Петра в римской Церкви и настаивают лишь на том, что он был первым римским епископом — самое добросовестное и беспристрастное рассмотрение вопроса считает "очень вероятным" или даже находит в предании "достойное веры зерно истины," что ап. Петр под конец своей жизни, в последние годы правления Нерона, прибыл в Рим, где и пострадал смертью мученика. Косвенные указания на это содержатся еще у Климента Римского (посл. V гл.), у Св. Поликарпа (его послание к Рим.) и др. Замечательно также то обстоятельство, что нет ни одного церковного предания, которое указывало бы иное место кончины ап. Петра

Страны города и места распространения христианства к началу IV-го века

Уже к концу I-го в. может быть констатировано значительное распространение христианства и образования христианских общин и церквей. Ко времени Траяна христианство проникло уже до Галлии, вероятно до Испании. Свои главные пункты оно имело в Ефесе, Риме и отчасти еще в Антиохии. В Риме и в Малой Азии оно уже обратило на себя внимание правительства.
Христианство явилось на Востоке, в Палестине и оттуда распространилось в Сирию. Христианство проникло также в Финикию (Деян. 9:20), в Сирию и Киликию (Деян. 15:23), на остров Кипр (Деян. 13) и в Эдессу. С точки зрения исторической переписки Авгаря (у Евс. Ц.И. 1,13) и проповеди ап. Фаддея в Осромском царстве, в Эдессе упомянутому Авгарю (Евс. II, 1) считаются событиями легендарными. Но стоит твердо, что еще пред 190 г. христианство было значительно распространено в Эдессе и её окрестностях и что скоро (м.б., около 200 г). княжеский дом принял христианскую веру, христианство, следовательно, стало "государственной религией." Уже во время пасхального спора (кон. II в.) община в Осрайпе (Эдессе) писала послание в Рим. Эдесское христианство отличалось от кафолического и связывалось с двумя сомнительными личностями — Татияном и Вардесаном. Эдесса христианская представляла собою оазис в языческой стране.
Христианство распространилось в Риме и в Италии, главным образом, между греческим населением и удержало греческий язык. О распространении христианства в северной Африке, Нумидии, не говоря об Египте, Александрии, имеются убедительные данные. Св. Ириней свидетельствует о распространении христианства у кельтов и других германских племен. О христианстве на Балканском полуострове, вплоть до Иллирика, говорит еще ап. Павел. Словом, тогдашний культурный, т.е. греко-римский мир, расположенный по берегам Средиземного моря, и многие варварские народы, жившие внутри римских провинций и разных стран, в той или другой мере были просвещены христианским учением.
Не только интересно, но и очень важно было бы решить вопросы: какой приблизительно % населения составляли христиане, когда император Константин Великий решился на такой важный шаг, как признание христианской религии дозволенной. Превосходный исследователь христианской миссии за данное время, проф. А. Гарнак, замечает, что "говорить о действительном % христиан — дело произвольное." Позволительно, по нему, говорить с основанием лишь о различной численности (количестве) христиан в различных частях империи.
В этом отношении можно разделить провинции на 4 части: 1) провинции и области, где христиан к IV-го в. было наполовину; 2) провинции, где христиане составляли значительную часть населения, владели влиянием на руководящие круги, и христианство могло свободно соперничать со всеми другими религиями; 3) провинции, где христианство было мало распространенным; 4) наконец, провинции и области, где христианство было весьма скудно.
I. К первой категории принадлежит вся область нынешней Малой Азии за исключением редко населенных и оставленных без внимания областей в средине полуострова и на юге, которые всегда были мало значительны в культурном отношении. Сюда же принадлежат часть Фракии, Армения, вероятно Кипр и Эдесса.
II. Ко второй категории можно отнести Антиохию и Келесирию, христианство должно было уже глубоко проникнуть в сирийское население, Александрию с Египтом и Фивами. Новая религия здесь уже глубоко проникла в низшие, негреческие слои, как доказывает возникновение и чрезвычайное распространение монашества в этих округах к концу IV в., коптский перевод Библии и церковный коптский язык. Для Евсевия Египет является христианскою страною κaτ’ εξοχήν (Demonstr. VI. 20.9-22). Сюда же должно отнести Рим, часть средней и низшей Италии (именно берега), проконсульскую Африку и Нумидию, южную Испанию, некоторые (прибрежные) части Ахаии, Фессалии, Македонии и острова, а также южные берега Галлии вместе с долиною Роны.
III. К третьей категории надо причислять Палестину, Финикию, Аравию, некоторые места в Месопотамии, внутренней части Ахаии, Македонии, Фессалии, Эпира, Дардании, Далмации, Мизии и Паннонии, северную и внутреннюю часть средней Италии и восточную верхнюю Италию, южную Францию, Бельгию, Германию, Мавританию, Триполитанию, некоторые известные части Испании.
IV. К четвертой категории, наконец, принадлежат города старой страны филистимлян, северные и северо-западные берега Черного моря, западная верхняя Италия, средняя и северная Галлия

Гонения на христиан со стороны иудеев.
Иудеи открыли гонения на христиан естественно раньше, чем язычники, ибо христианство явилось в недрах иудейства. Причина гонений на христиан со стороны иудеев явно выражена уже в обвинении первомученика Стефана; оно состояло в том, что христианство, не отрицая божественного характера Моисеева закона и Храма, доказывало отмену их с пришествием Иисуса Христа (Деян. 6:11, 13-15). Эта верная мысль тенденциозно воспринимается, как "хульные глаголы на Моисея и на Бога, на место святое сие и закон." Значит христианское свидетельство, что Иерусалимский Храм, Моисеев закон, словом весь Ветхий Завет Бога с евреями, с пришествием Иисуса Христа утратил свое значение — вот что раздражало иудеев и возбуждало их к истреблению, убиению всех христиан. Открывшееся гонение на христиан вслед за убиением Стефана, первоначально коснулось лишь единомышленников его, т.е. христиан из эллинистов. Апостолы, по-видимому, были в безопасности и оставались в Иерусалиме (Деян. 8:1).
Новое гонение на христиан в Иерусалиме предпринял Ирод Агриппа I, желая угодить иудеям. Он казнил Иакова, брата Иоанна Зеведеева, и посадил в темницу Петра (Деян. 12 гл.). После апостольского Собора, вражда иудео-христиан и иудеев была направлена исключительно против ап. Павла, этого "апостата" иудейства, учившего не исполнять Моисеева закона. 2-ое послание к Коринфянам, послание к Римлянам проникнуты горькими упреками апостола по адресу иудействующих. Иудействующие, по книге Деяний, буквально ходили по следам, по стопам ап. Павла и всюду, насколько и как могли, противодействовали ему и разрушали плоды его деятельности (как в Антиохии, Галатии, в Ефесе и др.). Известны их происки в Коринфе пред судом проконсула Галлиона (Деян. 18:12-17) и особенно их успешная работа в Иерусалиме, по возвращении ап. Павла из 3-го благовестнического путешествия, когда последовало взятие ап. Павла римскими властями и его кесарийские узы (Деян. 21:20-38). Иудействующие, по-видимому, сопровождали Павла и в Рим. Нероновское гонение, поднятое на христиан в Риме, обычно рассматривается, как последнее иудейское преследование христиан. С падением Иерусалима, враждебная деятельность иудейства против христиан ослабела; но она не прекращалась до окончательного разрушения Иерусалима при Адриане в 135 г.

Б. Причины религиозно-государственные. Христиан преследовали (власть, правительство) не потому что их ненавидело общество, а потому, что христианство оказалось в противоречии с основными законами Рима касательно религиозной жизни его граждан. Сложившийся гораздо ранее появления христианства правовой порядок империи предъявил исповедникам его такие требования, которых последние не могли выполнить, оставаясь христианами... Древние государства знали только национальные религии, принадлежащие известному народу, имеющие свой культ. Все значение религии сводилось лишь к внешнему культу, церемониалу. Служение богам рассматривалось, как государственное дело, или обязанность. В Риме — Сенат, а в провинции — проконсулы и вообще местный магистрат ведали религиозными делами на основании того же права, во имя которого вели и общие дела. На римском юридическом языке это право обозначалось техническим термином — "Jus coercendi," т.е. понималось как право, данное представителям государственной власти, всеми способами принуждать к соблюдению ими государственных повинностей. Религия, таким образом, носила государственный характер. Другою отличительною чертою её был консерватизм; у римлян было инстинктивное уважение ко всему древнему. В связи с консерватизмом всегда находится формализм, как уважение к старой форме и соблюдение её.
Благодаря завоеваниям, в Римском государстве, рядом с национальным культом, появились новые религии. Они были разделены на три группы: 1) К первой группе были отнесены все национальные религии, религии других народов, живших на своих территориях и имевших свой культ. Ко второй группе принадлежали тайные культы не носившие на себе отпечатка какой-либо национальности, с темным происхождением и сомнительным содержанием. Таковые культы иногда запрещались. Когда в 188 г. до Р.Х. римское правительство узнало о существовании в столице особой тайной ассоциации в честь Вакха, члены которой собирались по ночам, устраивали пиршества и затем совершали разные безнравственные и преступные действия (подделывали подписи или целые документы), то все члены, в количестве 7.000 ч., были казнены. Нечто подобное произошло и с культом Изиды. К третьей группе относились религии запрещенные, нетерпимые государством (religiones illicitae). Таковы были религии — еврейская и христианская, не подходившие к типу других религий. Но все же, религия иудеев опиралась на национальный и территориальный базис; при том, она славилась своею древностью, а Рим с глубоким почтением относился к древности. Поэтому Рим предоставил иудеям свободу в отправлении богослужения "religio licita"; но иудеям была запрещена пропаганда своей религии среди римских граждан. После разрушения Иерусалима (69-70 г.), римская власть издала распоряжение, чтобы иудеи, вместо Храма своего вносили свою подать на Юпитера Капитолийского; чрез это иудеи как бы признавали римскую национальную религию.
Иное положение заняло христианство. Оно не имело своих исповедников известного народа: его последователи набирались или из иудеев, или из язычников, и в то же время, оно безусловно исключало все другие религии и, сверх того, чуждо было националистических тенденций иудейства, будучи универсальной религией. У христиан не было ни храмов, ни статуй богов, ни жертв, ни курений, т.е. не было того, в чем язычники полагали сущность религии. Вследствии этого, римская власть и народ рассматривали христианство, как отрицание всякой религии, нечестивое учение, враждебное богам и ниспровергающее основные законы государства об обязанности религии для каждого подданного. Эта nova religio есть prava et immodica superstitio (грубое и безмерное суеверие). Неизбежность гонения на христианство лежала, таким образом, в самом существе языческого государства и отличительных особенностях христианства, как религии абсолютной, исключающей все другие культы. Для этого вовсе не было надобности в каких-либо особых специальных указаниях касательно непозволительности христианства. Весь строй языческого государства восставал против христиан и требовал их уничтожения.

История гонений на христиан в римском царстве. В течение всего 1-ого века христианской эры, представители римской власти не подозревали существования христианства, как отдельного от иудейства религиозного общества. Христиан не отличали от иудеев, а иудейская религия была licita — дозволенною. Поэтому, пользуясь образным выражением Тертуллиана, говорят, что христианство в течение 1-ого века существовало sub umbraculo judaicae (licitae) religionis. У римских властей были столкновения с христианскими проповедниками или самими христианами, но последние не квалифицировались как таковые (Деян. 18:12-15; 21:31-35; 22:28-30; 23:15-35). Даже сами кесари сталкивались с христианами, однако не могли отличить их от иудеев. Уже приведен выше эдикт Клавдия против бунтовавших в Риме иудеев, на самом деле, по нашему мнению, против споров иудео- и языко-христиан, о значении Моисеева закона. Второе известие о христианах в римских источниках мы встречаем у Тацита (115 г.) в его Анналах XV, 44 по поводу пожара, бывшего в Риме в 64 г. В этом году имело место первое великое гонение на христиан при Нероне (Евс. Ц. И. II, 25, 33). Существует вероятное предположение, однако нет данных выдавать его за факт, что сам император Нерон велел поджечь Рим, а потом, испуганный народным возбуждением, отклонил от себя подозрение, указав на христиан, как виновников пожара (Tacitus, Annales, XV, 44 "...jussum incendium crederetur. Ergo abolendo rumoiri Nero subdidit reos et quaesitissimis poenis affecit..."). Пожар начался в ночь с 19 на 20 июля 64 г., бушевал 6 дней и 7 ночей. Из 14-ти кварталов Рима остались не поврежденными только четыре. Как уже сказано, источники считают гонение при Нероне последним иудейским гонением на христиан. Предполагают, что иудеи именно чрез императорскую наложницу Поппею, может быть даже прозелитку иудейства, навели Нерона на мысль обвинить христиан. Прежде всего, по Тациту, были схвачены те, которые сознавались (в чем? — не ясно) ("Сознавались" — В чем — или se incendium fecisse, или se christianos esse), а затем, по их указанию, великое множество... Многие христиане были одеваемы в шкуры диких зверей и растерзаемы собаками; другие бросаемы в Тибр, или, обмазанные смолой, горели по ночам в садах Ватикана. Жертвою нероновского гонения пали апостолы Петр и Павел. Твердую дату смерти их определить очень трудно; её полагают между 64-68 г. Павел был обезглавлен, как римский гражданин, по дороге к Остии; Петр был распят головою вниз (Евс. Ц. И. III, 1). Петр был погребен к северу от via Cornelia, при подошве ватиканского холма, Павел же на via Ostiensis, в равнине между дорогою и Тибром. Церковное предание от II в. полагает одновременное убиение обоих апостолов в один и тот же день (Евс. Ц. И. XXV, кон. гл.). Что касается праздника в честь апостолов 29 июня, как дня общей их кончины, то таковой появился лишь с 300 года; на самом деле 29 июня есть день перенесения реликвий, мощей апостолов Петра и Павла в 257 г. в S. Sebastiano (Holl. Die Entstehung der vier Fastenzeiten. Berlin. 1924. — ср. H. Lietzmann, Petrus und Paulus im Rom. S. 81. Болотов, Лекции по Истор. древней церкви).
После Нероновского гонения, которое ограничилось Римом и не имело дальнейших последствий, христиане сравнительно спокойно жили еще до Домициана. Но некоторые перемены должны были произойти с того времени, как бывшая подать на Храм иерусалимский была перенесена на Юпитера Капитолийского, когда (при Домициане) получили место постыдные расследования (fiscus judaicus). Притом же высшее управление не могло не заметить, что христиане стали в совершенно иное положение к иудейской катастрофе, чем иудеи, и последние непрерывно преследовали их, как врагов. Но само то правительство и после падения Иерусалима не преследовало еще христиан. Оно преследовало лишь тех, которые сбивались (по Д. Кассию εξοκέλλοντες) в иудейские обычаи, не сделав о том предварительного заявления (improfessi). Гонение на христиан началось только в последние 8, месяцев царствования Домициана (81-96 г.). В самом начале 96-го года был казнен проконсул прошедшего 95-го года Тит Флавий Климент, по обвинению в "aθεότης," которое состояло в уклонении в иудейские обряды (εις τa των ιουδaίων έθη). Казнены были за это и другие (άλλοι), а жена его Флавия Домитилла была сослана на остров Пандатерию или Понтию. Этот Тит Флавий Климент был двоюродным братом Домициана, который сына его прочил в наследники престола. Таким образом, хотя и не вполне еще ясно, но к концу царствования Домициана христианская религия начинает сознаваться в своем обособлении от иудейства, как religio nova illicita. Положение христиан с того времени стало определяться общими и созданными ранее христианства законами о "новых религиях," а не какими бы то ни было новыми эдиктами, специально изданными относительно христиан.

Текст Миланского эдикта

Текст Миланского эдикта читается так: "Еще ранее полагая, что свободы в религии стеснять не должно, что, напротив, нужно предоставить права заботиться о Божественных предметах уму и воле каждого, по собственному его произволению, повелели мы и христианам соблюдать веру, согласно избранной ими религии. Но так как в том указе, которым предоставлялось им такое право, были на деле при этом еще поставлены многие различные условия, то, может быть, некоторые из них скоро потом встретили препятствие такому соблюдению. Когда мы прибыли благополучно в Медиолан, я — Константин-Август и Ликиний-Август подвергли обсуждению все, что относилось к общественной пользе и благополучию, то в ряду прочего, что казалось нам для многих людей полезным, в особенности признали мы нужным сделать постановление, направленное к поддержанию страха и благоговения к Божеству, именно, даровать христианам и всем свободу следовать той религии, какой каждый желает, дабы находящееся на небесах Божество (греч. дабы Божество, каково бы оно ни было, и что вообще находится на небе) могло быть милостиво и благосклонно к нам и ко всем, находящимся под нашею властью. Итак, мы постановили, руководясь здравым и правильнейшим рассуждением, принять такое решение, чтобы вообще никого не лишать свободы следовать и держаться соблюдаемой у христиан веры, и чтобы каждому дана была свобода следовать той религии, какую сам считает наилучшею для себя, дабы верховное Божество, почитаемое нами по свободному убеждению, могло проявлять во всем обычную милость и благоволение к нам.
Посему надлежит твоей чести знать, что нам угодно было, чтобы по устранении всех совершенно ограничений, которые можно было усматривать в данном тебе ранее указе касательно христиан (греческ. "эту волю нашу надлежало изложить письменно, чтобы по устранении всех совершенно ограничений, которые содержались в посланном твоей чести ранее нашем указе касательно христиан и которые казались весьма недобрыми и несообразными с нашею кротостью") — чтобы это было устранено, и ныне каждый из желающих содержать религию христиан мог делать это свободно и беспрепятственно, без всякого для себя стеснения и затруднения. Объявить это со всею обстоятельностью твоей попечительности мы признали нужным, дабы ты знал, что мы и христианам даровали права свободного и неограниченного содержания своей религии. Видя же, что им это позволено нами, твоя честь поймет, что и другим также предоставлена, ради спокойствия нашего времени, подобная же полная свобода в соблюдении своей религии, так что каждый имеет право свободно избрать и почитать то, что ему угодно; это нами постановлено с тою целью, чтобы не казалось, что нами нанесен какой либо ущерб какому бы то ни было культу или религии (латинский текст испорчен).
Кроме сего, относительно христиан мы постановляем (латин. - решили постановить), чтобы те места в которых прежде они обычно имели собрания, о которых в предыдущем указе к твоей чести было сделано известное (греч. — иное) постановление, если они окажутся купленными в предыдущее время какими-либо лицами, или у казны, или у кого другого, — эти лица немедленно и без колебаний возвратили бы христианам безденежно и без требования какой либо платы; равно и получившие эти места в дар пусть возможно скорее отдадут (их) христианам. При этом и те, которые купили эти места, и те, которые получили в дар, если будут искать чего либо от нашего благоволения (лат. — пусть просят соответствующего вознаграждения, — греческ. — пусть обратятся к местному эпарху), дабы и они по нашей милости не остались без удовлетворения. Все это должно быть передано, при твоем содействии, обществу христиан немедленно, без всякого отлагательства. И так как известно, что христиане имели во владении не только места, где они обычно собирались, но и другие, составлявшие собственность не отдельных лиц, но общества их (лат. — т.е. церквей; греч. — т.е. христиан) все это в силу закона, который мы выше определили, ты прикажешь отдать христианам, т.е. обществу и собраниям их, без какого либо колебания и прекословия, с соблюдением именно выше указанного правила, чтобы те, которые бесплатно возвратят их, надеялись получить вознаграждение от нашей доброты.
Во всем этом ты обязан оказать выше названному обществу христиан все возможное содействие, чтобы повеление наше выполнено было в самом скором времени, дабы и в этом выразилось попечение нашей милости об общественном спокойствии и тогда, в виду этого, как было выше замечено, Божественное к нам благоволение, в столь великой мере уже испытанное нами, пребудет всегда, содействуя нашим успехам и общему благополучию. А чтобы этот милостивый закон наш мог сделаться всем известным, написанное здесь ты должен в своем публичном объявлении выставить всюду и довести до общего сведения, дабы этот закон нашей милости ни для кого не оставался в неизвестности".
Христианская Церковь вышла победоносно из кровавой борьбы во время Диоклетианова гонения. Сам виновник его, Галерий, должен был, наконец, сознаться, что силу убеждения нельзя сломить огнем и мечем, почему он и издал известный эдикт в 311-ом г. Однако, и толерантный эдикт 311-го года еще не обеспечивал христианам безопасности и свободы от преследования. И раньше не редко бывало, что, после временного затишья, гонение возгоралось с новою силою. Только события, разыгравшиеся вскоре на Западе, в Галлии, Италии, поставили Христианскую Церковь под защиту государства; после чего Христианская Церковь мало-помалу достигла и господства. Все это произошло благодаря императору Константину и его преемникам. "Константин Великий, как говорит историк Шафф, был человек для времени, как и время — для него." Он стал во главе действительного прогресса времени и победил. В то время, как его племянник Юлиан плыл против течения истории и бесславно погиб. Он был орудием в руках Провидения, чтобы возвысить Церковь из состояния гонения и угнетения к подобающей ей чести и господству. Церковь оценила подвиг Константина, назвав его Равноапостольным (De vita Constantini IV, 7)
. В дряхлевшую жизнь он вложил новые начала, и новая жизнь расцвела. Поэтому благодарное человечество назвало его "Великим."Христианская Церковь вышла победоносно из кровавой борьбы во время Диоклетианова гонения. Сам виновник его, Галерий, должен был, наконец, сознаться, что силу убеждения нельзя сломить огнем и мечем, почему он и издал известный эдикт в 311-ом г. Однако, и толерантный эдикт 311-го года еще не обеспечивал христианам безопасности и свободы от преследования. И раньше не редко бывало, что, после временного затишья, гонение возгоралось с новою силою. Только события, разыгравшиеся вскоре на Западе, в Галлии, Италии, поставили Христианскую Церковь под защиту государства; после чего Христианская Церковь мало-помалу достигла и господства. Все это произошло благодаря императору Константину и его преемникам. "Константин Великий, как говорит историк Шафф, был человек для времени, как и время — для него." Он стал во главе действительного прогресса времени и победил. В то время, как его племянник Юлиан плыл против течения истории и бесславно погиб. Он был орудием в руках Провидения, чтобы возвысить Церковь из состояния гонения и угнетения к подобающей ей чести и господству. Церковь оценила подвиг Константина, назвав его Равноапостольным (De vita Constantini IV, 7)
. В дряхлевшую жизнь он вложил новые начала, и новая жизнь расцвела. Поэтому благодарное человечество назвало его "Великим."Христианская Церковь вышла победоносно из кровавой борьбы во время Диоклетианова гонения. Сам виновник его, Галерий, должен был, наконец, сознаться, что силу убеждения нельзя сломить огнем и мечем, почему он и издал известный эдикт в 311-ом г. Однако, и толерантный эдикт 311-го года еще не обеспечивал христианам безопасности и свободы от преследования. И раньше не редко бывало, что, после временного затишья, гонение возгоралось с новою силою. Только события, разыгравшиеся вскоре на Западе, в Галлии, Италии, поставили Христианскую Церковь под защиту государства; после чего Христианская Церковь мало-помалу достигла и господства. Все это произошло благодаря императору Константину и его преемникам. "Константин Великий, как говорит историк Шафф, был человек для времени, как и время — для него." Он стал во главе действительного прогресса времени и победил. В то время, как его племянник Юлиан плыл против течения истории и бесславно погиб. Он был орудием в руках Провидения, чтобы возвысить Церковь из состояния гонения и угнетения к подобающей ей чести и господству. Церковь оценила подвиг Константина, назвав его Равноапостольным (De vita Constantini IV, 7)
. В дряхлевшую жизнь он вложил новые начала, и новая жизнь расцвела. Поэтому благодарное человечество назвало его "Великим."Христианская Церковь вышла победоносно из кровавой борьбы во время Диоклетианова гонения. Сам виновник его, Галерий, должен был, наконец, сознаться, что силу убеждения нельзя сломить огнем и мечем, почему он и издал известный эдикт в 311-ом г. Однако, и толерантный эдикт 311-го года еще не обеспечивал христианам безопасности и свободы от преследования. И раньше не редко бывало, что, после временного затишья, гонение возгоралось с новою силою. Только события, разыгравшиеся вскоре на Западе, в Галлии, Италии, поставили Христианскую Церковь под защиту государства; после чего Христианская Церковь мало-помалу достигла и господства. Все это произошло благодаря императору Константину и его преемникам. "Константин Великий, как говорит историк Шафф, был человек для времени, как и время — для него." Он стал во главе действительного прогресса времени и победил. В то время, как его племянник Юлиан плыл против течения истории и бесславно погиб. Он был орудием в руках Провидения, чтобы возвысить Церковь из состояния гонения и угнетения к подобающей ей чести и господству. Церковь оценила подвиг Константина, назвав его Равноапостольным (De vita Constantini IV, 7)
. В дряхлевшую жизнь он вложил новые начала, и новая жизнь расцвела. Поэтому благодарное человечество назвало его "Великим."Текст Миланского эдикта